Выставка Мунк
На выставке «Мунк и зловещее», проходящей в Венском музее Леопольда, представлено почти сорок полотен художника из музея в Осло…
Одновременно здесь проходит ретроспектива забытого норвежского художника Акселя Вальдемара Йоханессена.
Обывательское сознание готово признать девиации мунковской психологии особенностями биографии. Депрессия, алкоголизм и суицидальность достаточный набор для того, чтобы объявить художника выбивающимся из ряда.
Но интерес, влечение к демонам и ужасному, нагоняющему тоску и страх, в искусстве зародился давно. Потому в Вене вместе с картинами Мунка показывают Джеймса Энсора и Франсиско Гойю, Гюстава Моро и Арнольда Беклина, Эгона Шиле и Макса Клингера. Тех, кто в разные годы готовил потаенное Мунка, болезненное и вздрюченное, на грани истерики и онемевшее от ужаса, заходящееся болью, впавшее в ступор, изменившееся не только сознанием, но и формой.
В музее Леопольда все выставки устроены, как правило, так, что по залам надо двигаться против часовой стрелки. Попав на Мунка и начав такое движение, вскоре начинаешь сомневаться, верной ли дорогой идешь. То есть поначалу все как обычно: в первых же залах зрителя встречает сам Мунк. Впечатляющий подбор вещей — от «Белого и красного» и «Женщины (Сфинкса)» до «Ночного странника» и «Автопортрета в аду», не говоря уже о «Страхе» и «Крике». И только затем идут те современники и предшественники, кого организаторы готов вписать в генеалогическое древо художника. Впрочем, до Дюрера и Босха дело так и не доходит. XVIII век, с фантастические ландшафтами «Тюрем» Пиранези и устрашающими офортами Гойи, определяют истоки мистического и зловещего в новейшем времени, когда не только философия, но и психология начала разбираться в основах потустороннего и зла. Далее — английские неоготики XIX века, французские и немецкие символисты, авторы «сами по себе», такие как бельгиец Энсор. Все это многообразие разбито на несколько разделов, от посвященного оккультизму «Видений невидимого», «Смерти и черта» и до «Мертвого города» (название последней темы навеяно знаменитым символистским романом «Мертвый Брюгге» Жоржа Роденбаха).
Кажется, то была другая эпоха, и нынешнего зрителя не пронять всеми этими образами и видениями Домье, фантасмагорическими существами Одилона Редона и гробокопательными мотивами. Полотно «Ненависть» (1896) Пьетро Пажетты (1845 — 1911) изображает вырытый и вскрытый гроб. В тело молодой девушки впивается какой-то бородатый старик (эта картина, редкий на европейских выставках гость, хранится в Museo del Cenedese в Витторио Венето, среди других участников выставки — франкфуртский Staedel, Кунстхаус Цюриха и парижский музей Виктора Гюго). А многочисленные висельники в графике Кубина? Мистическим ужасом веет и от руин заброшенной церкви в снегу Карла Хазенпфлюга (1802 — 1858), и от кошмарных видений Фюсли.
Разве все это не просто предтеча современного кинематографа и комикса, но их основа, та иконография, которая вырастила визуальную культуру наших дней, определила героев, стилистику образов и язык высказывания? Массовая культура вовсю использует эту тягу к темному и мистическому, к тому, что человеческое сознание упорно пытается спрятать в тени жизни, с тем, чтобы позднее не менее упорно пытаться вытащить его оттуда на яркий свет, описать, изучить, каталогизировать. Другое дело, что для Мунка и его предшественников тяга к ужасному была не просто нарушением табу, переходом всех дозволенных буржуазным обществом границ искусства, но и стремлением проникнуть вглубь человеческой природы. Не случайно Фрейд стал одним из отсутствующих героев выставки. Хватает, впрочем, очевидной отсылки в названии к знаменитому фрейдовскому тексту «Зловещее». Путешествие вглубь подсознательного оказалось одной из важнейших задач всего проекта Просвещение. Массовая же культура априори занята снятием любых, кроме интеллектуальных, пенок. Проблема в том, как много еще сегодня остается свободы у искусства для поиска неконвенциональных форм? Насколько рыночное нынешнего масскульта определяет пространство художественного поиска, навязывает ему собственные перспективы, лишает свободного выбора?
О том, что тяжкая пора зависимости от массового вкуса началась не сегодня, напоминает история картины «Задохнувшиеся!» Ангело Морбелли (1854-1919). Художник нарисовал ее после двойного самоубийства, совершенного в комнате миланского отеля в 1884 году. В центре картины — эффектно накрытый стол со всеми признаками пиршества, букеты цветов на полу. В правом углу софа с двумя мертвыми телами. Чтобы продать работу, Морбелли отрезал правую часть, и теперь праздничный стол хранится в Туринской галерее современного искусства, в фонде Форнарисов. А изображения любовников-самоубийц — в частной коллекции. Картина впервые «воссоединилась» на нынешней выставке в музее Леопольда.
В одном из залов куратор Михаэль Фур (это его последняя работа для музея Леопольда, где он отслужил пять лет) поместил две работы Акселя Вальдемара Йоханессена. Одна изображает воскрешение, другая — старика на фоне весеннего ландшафта. На нижнем же этаже музея проходит ретроспектива художника, собравшая 70 его картин, листов графики и скульптур.
Имя норвежского экспрессиониста Йоханессена (18801 — 1922) вряд ли что говорит даже знатокам, тем более если история скандинавского искусства изучалась по учебникам доперестроечной поры. Йоханессен был десятилетиями неизвестен даже у себя на родине. Театральный художник, он не показывал свою живопись — сохранилось около 80 полотен - при жизни. Его уход был подобен саморазрушению: жена заболела раком, это и надломило мужа. Посмертная выставка в 1923 году в Кристиании (как тогда называлось Осло), произвела настоящий фурор, ей изумился даже Мунк. Обостренная, надломленная эмоциональность поражает не меньше, чем широта тем. Здесь портреты, пейзажи, сцены из жизни пролетариата, герои улиц, пьяницы и проститутки. Тем не менее после первой выставки продали лишь одну картину художника, остальные на долгие десятилетия были заскладированы и забыты. В 1990 году их нашел в каком-то амбаре галерист и коллекционер Хакон Мерен, благодаря ему и состоялось возвращение Йоханессена, чьи ретроспективы прошли в 90-е по всей Европе, от Венеции до Берлина.
Среди собирателей норвежского мастера оказался и Рудольф Леопольд. Но перекличка с мунковской выставкой обусловлена не только биографическим совпадением. Творчество Йоханессена зачастую так близко и тематически, и стилистически Мунку, что впору говорить о родстве их поэтик. Конечно, Йоханессен не столь последовательно пессимистичен и депрессивен, как Мунк, но его картины и графика, начиная с военных лет, порождают чувство тревоги. Здесь нет желания напугать, это лишь рефлексия зеркала. Но и в ней проявляются черты мира, от которых становится не по себе, обнаруживается тот уровень обобщения, после которого бытовое, личное оказывается частью надперсонального, неизвестным в неком уравнении, не подтверждающем логику добра и справедливости в этом мире. Как искусство при этом даже в самых жутких образах не теряет оптимизма, остается загадкой. Видимо, врожденное.
Выставка «Мунк и зловещее» в Вене продлится до 18.01.2010. Каталог к ней вышел на немецком языке, но содержит непривычно большое summary на английском. Тексты каталога к ретроспективе Йоханессена (она идет до 11.01.2010) печатаются на немецком и английском.
воскресенье, 27 декабря 2009 г.
пятница, 25 декабря 2009 г.
Персональная выставка Ю. Межирова, Народного художника России
Художественные салоны «Русский портрет» представляют персональную выставку Народного художника России, русского импрессиониста и известного портретиста, Юрия Александровича Межирова
Юрий Межиров — художник, по-настоящему влюбленный в свое ремесло, Мастерски владея кистью, он может себе позволить выражать свои эмоции на холсте без оглядки на каноны, что позволяет ему быть вне конъюнктуры, и делает его творчество ярким и самобытным, начисто лишенным духа коммерции.
Стиль художника узнаваем. Во всех работах присутствует элемент игры, праздника, театрализации: необычные костюмы портретируемых, антураж, предметы, становящиеся «героями» натюрмортов… Даже в пленэрных этюдах это чувствуется: необычный ракурс, освещение, игра света и тени..
Чувство слияния с природой, с родной землей пронизывает все пейзажи Межирова. Мягкий, пластически выразительный мазок, теплый сдержанный и проникновенный колорит лежат в основе задушевности живописного диалога художника с натурой.
Имя художника Ю.А.Межирова широко известно в художественных и артистических кругах. Он на протяжении многих лет запечатлевал на своих полотнах известных деятелей искусства, принесших славу Санкт-Петербургу (Ленинграду) и стране, с которыми в разные годы его связывали дружеские отношения: композитора С.Слонимского, балетмейстера Н.Долгушина, балерину Н.Мезенцеву, актеров Д. Баниониса, С. Викулова, К.Лаврова, Е.Лебедева, С.Крючкову, Л.Чурсину и мн.др. Мастера специально приглашали ко двору шведского короля, для того, чтобы он писал парадные портреты королевской четы.
С сайта http://www.rupo.ru/
четверг, 24 декабря 2009 г.
"Матрица. Отрицание времени"
Ещё сособщение с сайта rupo.ru
Салоны «Русский портрет» представляют философа в живописи, псковского художника Э. Шарипова...
Для меня картина - только вершина айсберга. Я стараюсь не
изображать, а привнести живое начало плоскости. Говорить
не языком формы, а языком... живой материи. Я веду диалог
с плоскостью. Хочу, чтобы плоскость ответила на мои вопросы.
Я с ней медитирую. Плоскость для меня живая мембрана, плоть.
Эдуард Шарипов
Удивительно творческое кредо художника. Определяющим и главным в живописи для Шарипова является духовное начало, а отправной точкой служит живопись древней Руси 14 в., живопись древнего Китая, а также живопись наскальных фресок древних людей.
В настоящее время живописец разрабатывает теорию единого визуального информационного поля. Эдуард работает плоскостью, говорит о ней, как о Вселенной. И плоскость холста он называет живой, считает ее Энергией, Космосом, Высшим Разумом. Взгляд не блуждает по поверхности его полотен, он входит в работу, как в Матрицу, целиком и сразу, отрицая время.
Живописец выступает при этом как проводник духовной энергии, определяющий структуру информационного поля. Эдуард Шарипов имеет свой альтернативный взгляд живописца на историю развития мира, рассматривая «Троицу», как структуру и духовную матрицу образа.
Рассказывать о картинах Эдуарда Шарипова — дело неблагодарное. Их надо увидеть. Понять эту философскую энергетику. Осмыслить его философское толкование Вселенной, мира тонкой материи, Троицы, Бога, Матрицы…
Шарипов Эдуард родился в 1957 г. в Уфе, в семье известного ученого, профессора, академика Амира Усманова. Окончил художественную школу, затем художественно-графическое отделение Башкирского Государственного Педагогического Университета. Работал педагогом, дизайнером. Лауреат лучших молодых учителей Башкирии. Автор десятка изобретений в области дизайна Удостоен медали ВДНХ за дизайнерскую разработку. Член Союза художников с 1997 г. В настоящее время живет и работает во Пскове. Картины Шарипова находятся в частных коллекциях России, Франции, США, Канады, Италии, Германии, Швейцарии, Турции, Автсралии, в музеях мира.
вторник, 22 декабря 2009 г.
"Впечатления" Виктора Распопова
"Впечатления" Виктора Распопова
Выставка В. Распопова
Художественные салоны «Русский портрет» представляют петербургского художника, маэстро цветовых волн, Виктора Распопова, и его новую коллекцию «Впечатления»
Художник нам изобразил
Глубокий обморок сирени
И красок звучные ступени
На холст, как струпья, положил.
…Угадывается качель,
Не домалеваны вуали,
И в этом солнечном развале
Уже хозяйничает шмель.
Глубокий обморок сирени
И красок звучные ступени
На холст, как струпья, положил.
…Угадывается качель,
Не домалеваны вуали,
И в этом солнечном развале
Уже хозяйничает шмель.
Эти стихи Осипа Мандельштама не о картинах петербургского художника Виктора Распопова. Они разминулись во времени, но кажется, что поэт создавал их, глядя на полотна Распопова. В художественном пространстве они встретились. Впрочем, в географическом тоже, у обоих в жизни был и есть Петербург. А это много для того, кто умеет чувствовать тонкие вибрации окружающего мира. Петербург таким художникам помогает.
И публика застывает в изумлении перед его картинами, изысканными по форме, и философскими по содержанию. На его полотнах много воды, которую он изображает исключительно. Кажется, что вода сейчас перельется через раму. Вода для художника - символ жизни. Но жизнь невозможна и без воздуха, которого на картинах Распопова тоже много. Воздух здесь уплотнен и окрашен в цвета, подчиненные содержанию.
Творчество художника - это трансформация снов, или проекция реальности в тонком мире. Все узнаваемо, понятно, но так не бывает…
Здесь корабль оказывается посередине улицы, и это кажется нормальным. Мосты, соборы, скульптуры как будто подхвачены вихрем, но замерли на секунду, чтобы зрители успели взглянуть и запомнить. Действительно, запоминается.
Картины Распопова очень энергетичны. Они притягивают взгляд, и заставляют остановиться, задуматься, разглядеть внимательнее, и, уходя, еще раз оглянуться.
Картины Виктора Распопова не отмечены географической привязкой, хотя он часто пишет пейзажи Петербурга. Это узнается то по колоколенке, то по мостику, но это не реальный город, а видение художника. Такой город может быть везде. Именно поэтому творчество художника хорошо воспринимается в зарубежных пределах.
Виктор Распопов работал по приглашению в разных странах. Его картины находятся в частных коллекциях России, Польши, Германии, Бельгии, Индонезии, США, Италии.
Взято на www.rupo.ru
понедельник, 21 декабря 2009 г.
Живопись мастеров ленинградской-петербургской академической школы. Отцы. Дети. Ученики.
Выставка Живопись мастеров
Санкт-Петербургский Государственный Академический институт ЖСиА им. И. Е. Репина и галерея «Русский портрет» при участии Комитета по культуре представляют выставку:
«Живопись мастеров академической школы.
Отцы. Дети. Ученики.»
На выставке представлены 26 картин мастеров ленинградской-петербургской академической школы живописи.
В экспозиции - работы таких выдающихся мастеров кисти, как Аркадий Рылов, Борис Йогансон, Виктор Орешников, Евсей Моисеенко, Андрей Мыльников, Петр Фомин, Вячеслав Загонек, Борис Угаров, положивших начало славным традициям академической школы живописи в городе на Неве.Другая часть экспозиции знакомит посетителей с работами детей, учеников, внуков мэтров, большинство из которых сами стали признанными мастерами: Илья Глазунов, Вера Мыльникова, Никита Фомин, Владимир Загонек, Юрий Межиров, Александр Орешников, Ольга Бушмина...
Эмоции и цвета Валерия Табулинского
Валерий Табулинский
Художественные салоны "Русский портрет" представляют:Живопись Валерия Табулинского — это пейзажи и портреты, выполненные в неповторимой авторской манере. В каждой картине художник старается передать зрителю свежесть и детскую непосредственность в восприятии мира.
Яркий колорит, невероятные контрасты и неповторимая пластика и делают его работы лёгкими и жизнерадостными, а причудливые и всегда неожиданные цветовые ритмы Табулинского как будто дирижируют нашими эмоциями.
Динамичная, активная фактура - одна из главных особенностей полотен Валерия. Он не разглаживает краски, а кладя их толстым слоем и смешивая пальцами, в буквальном смысле, играет с цветом и заражает этой игрой зрителя…
воскресенье, 20 декабря 2009 г.
Екатерина Дёготь и соцреализм
Статья с сайта художественного салона "Русский портрет" : "Сегодня в московском Музее современного искусства (ММСИ) открывается выставка «Соцреализм. Инвентаризация архива»…
Это событие комментирует Екатерина Дёготь, куратор, арт-критик, шефа-редактор раздела искусства портала OpenSpace.ru, известная своими радикальными взглядами.
Дёготь, в свойственной ей безапелляционной манере, отрицает все выдающиеся достижения русского реалистического искусства в советский период.
«Самое ужасное, что мы можем сделать с этой живописью, - говорит Дёготь, - это смотреть на неё, как просто на какие-то шедевры».
Согласно Дёготь, абстрагироваться от политической подоплёки живописи социалистического периода категорически нельзя. Напротив, Комар и Меламид, Кабаков, Эрик Булатов и другие художники, на гребне диссидентской волны поднятые из маргинального небытия усилиями политизированных «теоретиков концептуализма», признаются ей, как самые значительные фигуры послевоенного искусства.
В этом случае анализ политического контекста для Е. Дёготь уже не важен…
Вообще, отношение нашего уважаемого культуррегера к искусству очень специфично, если ни сказать большего. Вот некоторые цитаты, взятые из пресс-конференции с её участием, проведенной на портале Lenta.ru:
• Традиционное осталось в прошлом, те, кто сегодня им занимаются, занимаются своего рода промыслом. Существуют же еще палехские шкатулки и хохлома – так вот "современное традиционное искусство", как вы выражаетесь, в том же статусе.
• "Дерьмо художника" является произведением искусства, а не дерьмом художника, поскольку в него вложены значительные интеллектуальные силы самого автора и тех сотен искусствоведов и философов, которые об этом писали и пишут.
• Искусство больше не связано с идеей прекрасного.
• Критерий успеха художника – это (помимо таланта, который никто не отменял) его сознательность. Он должен понимать, что делает и уметь это объяснить. Этим он радикально отличается от художника прошлого, которому полагалось "мычать от восторга" и молчать
• Васнецов и Айвазовский рисовали очень плохо, это я говорю вам как профессиональный искусствовед и эксперт по искусству 19 века. И уже тогда люди говорили: сравните современную мазню с творчеством Тициана.
• Живописи когда-то не было (до эпохи Возрождения) и нет и сейчас как отдельного вида искусства.
• Искусство – это не какое-то звание (что-то, что лучше, чем не искусство). Искусство – это такая профессиональная область. Это то, что выставляется в музеях и галереях".
Оригинал статьи здесь: http://rupo.ru/m/2043/
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
